1.дЖАСПЕР хЕЙЛ-кАЛЛЕН                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    2.вСЕГДА УРАВНАВЕШЕН И СПОКОЕН.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  3.Это моя вина. И пусть они сказали, что это не так, и даже Белла твердит, что моей вины в этом не было, я просто знаю, - как не крути, виноват я.

Моя семья разваливалась на куски потому, что Эдвард оставил Беллу «во имя общего блага».

Мы находились в бегах уже несколько месяцев – четыре, если точнее, - но лучше никому не становилось. Во-первых, из-за Эдварда, он неделями сидел в своей комнате, запершись, отказываясь выходить даже на охоту до тех пор, пока кто-нибудь силой не вытаскивал его, вынуждая вспоминать о голоде.

Меня передергивает, стоит только вспомнить его эмоции. Это было чертовски тяжело, даже несмотря на то, что я старался по возможности не находится с ним в одном помещении, и медленно, медленно сам сходил с ума, потому что все мои усилия, мои способности сводились к нулю рядом с его болью. Эдвард ушел из дома. Убивается где-то в другом месте, наивно полагая, что раз дома его никто не видит, это делает нас всех счастливее. Идиот, его отсутствие ни чуть не лучше.

Элис потеряла свою подругу, свою почти что сестру, и эта удрученная Элис не та, которую я привык видеть рядом с собой. С Эдвардом она не разговаривает. Она чертовски на него зла.

Эмметт просто молчит, ни разу не слышал, что бы он смеялся своим фирменным оглушительным смехом с тех пор как мы уехали. Его угнетает осознание того, что он ничего не может сделать.

Розали есть Розали. Тихая, расстроенная, но лишь из-за того, что привычный ход вещей разрушен, разозленная на Беллу из-за того, что той удалось оказать такое влияние на ее семью, и еще на Эдварда из-за его идиотизма, из-за того, что он взял и испортил все со своей глупой философией.

Карлайл и Эсме туда же. Такое впечатление, что они потеряли дочь, и я знаю, что Эсме тоже бесконечно зла на Эдварда. Слава богу ей хватает терпения не начинать с ним спорить. Он все равно будет продолжать думать, что понимает все лучше всех. Эди у нас, черт побери, самый умный. С одной лишь пометкой, - недостаточно умный, что бы сообразить, именно Белла была тем самым клеем, который объединил нас вместе в момент, когда семья потихоньку начала разваливаться на куски.

Я знаю, что не должен этого делать, но после двух месяцев такой вот жизни, невольно задаюсь вопросом как ей это удавалось, и еще…Элис ни разу не заглядывала в будущее Беллы, никто из нас не видел ее с тех самых пор, как мы уехали, то есть никто не знает, что с ней происходит, и я просто подумал,.. подумал, может кто-то обязан проверить.

Вот почему я здесь. Вернулся в Форкс, Вашингтон. Для того, что бы убедиться, что все более или менее в порядке, и, если получиться, извиниться. И да, я прекрасно понимаю, что встреча со мной едва ли улучшит ее состояние, я не собираюсь радостно выскакивать из-за угла и заводить дружескую беседу. Мне достаточно просто увидеть ее, и я все пойму. По идее это не должно оставить слишком яркий след в моем сознании, я очень на это надеюсь. Я убедил себя, что если я увижу Беллу, а потом Эдвард наткнется на это воспоминание в моей голове, это заставит его одуматься, вернуться к ней, и все опять станет на свои места.
У меня сейчас такие эмоции какие были у Эдварда, когда он осознал свои чувства к Белле, как у какого-нибудь маньяка. Я собираюсь понаблюдать за ней в течение дня или около того, и только потом возможно приближусь. Этого времени должно хватить что бы привыкнуть к ее запаху.

Я возле школы, достаточно далеко, чтобы меня никто не заметил. Белла выходит из здания и плетется к своей машине, я различаю ее тоненький силуэт сквозь плотную завесу дождя, и пусть расстояние нас разделяет приличное, я уверен, что должен ощущать ее эмоции. Не ощущаю. Есть вариант с блокировкой. Люди способны на такое, просто уходят слишком глубоко в себя, или наоборот отключают сознание, забываются.

Пока я наблюдаю за тем, как она готовит ужин отцу, понимаю, что прав и не прав одновременно. Да, она блокировала эмоции в тот раз, но не только в тот, она делает это постоянно.

Как зомби. Пустые глаза, болезненный вид. Она ужасно похудела, даже в голове не укладывается, что я видел ее какой-то месяц назад. Но худоба и бледность – это не самое пугающее, самое пугающее и странное для меня то, что от нее не исходит никаких эмоций. Абсолютный ноль. Пусто. Ничего. Как будто ее нет. Как будто она умерла.

Отдельные секунды, как вспышки, когда ее лицо вдруг превращается в маску боли, и я ощущаю как прорвавшееся, практически физическое чувство, ножом пронзает мое сознание.

Я знаю боль Эдварда, это и моя боль тоже, но те эмоции, что исходят от Беллы, они другие. Непроходящая, душащая, нарочно глубоко упрятанная боль Эдварда не идет ни в какое сравнение с волнами беспорядочного отчаяния, ощущения брошенности, одиночества, ненужности которые периодически ледяными иголками впиваются в моё существо. Даже для меня это слишком.

Смехотворно рано Белла сообщает Чарли, что идет спать. Она долго складывает вещи у себя в комнате, переставляет книги с места на место, готовится ко сну, и в это время я выделяю в окружающей эмоциональной пустоте бесконечно знакомое мне чувство – страх. Я в недоумении. Сон это способ убежать от реальности, лекарство, за которое обычные люди так часто хватаются как за спасительный круг. Что страшного в том, чтобы ложиться спать? Я понимаю слишком поздно.

Сразу после того, как ее дыхание и пульс учащаются, эмоции наполняют комнату. Всё, что до этого отвечало на мои беззвучные вопросы пустотой, прорывается наружу. Как будто какой-то невидимый механизм, прячущийся внутри ее хрупкого тела, блокирующий все ощущения, засыпает вместе с остальным телом, а боль, существующая сама по себе, выходит из-под контроля. Ее слишком много, эмоции слишком сильные, я пытаюсь заставить Беллу успокоиться, но такое впечатление, что у меня нет никаких способностей вообще. Я очень плохо себе представляю как такое можно вынести, как она такое выносит все эти недели. Если честно, я даже не уверен, что смогу вытерпеть несколько часов.

Вокруг меня тонны страха и паники, и еще что-то, чего я не могу пока объяснить. Беллу мучают кошмары, ее слезы и всхлипы сквозь сон будят Чарли, но тем не менее он не поднимается наверх. Это еще раз доказывает, что такое происходит с ней каждую ночь.

Самый большой всплеск эмоций я ощущаю в первые минуты, после того, как она просыпается. Удивительно, но это, действительно длиться всего несколько минут, а потом ее дыхание приходит в норму, и все прекращается. Полная эмоциональная кома.

Теперь мне даже трудно представить что бы было, если бы я попался ей на глаза. Ее боль находится почти на грани моего понимания.
Я думаю об Эдварде, и моего собственного спокойствия едва хватает. Эдвард, который всегда прав, Эдвард со своими строгими жизненными принципами, нарисованными под линейку.

Поставить
закладку
Дома меня уже ждет обеспокоенная Элис, но я отказываюсь разговаривать о Белле, говорю, что все нормально. Лгу, в то время как внутри моей головы просто не укладывается как обычный человек вроде Беллы может переживать что-то так сильно. Воспоминания об ее эмоциях еще слишком яркие, ее боль все еще со мной. И все мои надежды лишь на то, что Эдвардс одумается. Вот почему я думаю о ней. Если существует хоть какая-то вероятность, что образы в моей голове заставят этого идиота понять что он творит, заставят его вернуться…